Потерпевший Иеговы
Костанаец Александр МИХАЙЛОВ (на снимке) рассказывает, почему он со скандалом покинул ряды “Свидетелей Иеговы” и о чем будет сожалеть до конца своей жизни.
Михайлов позвонил в костанайский корпункт “Времени” и сказал, что “хочет излить душу”. Поначалу я воспринял его как одного из тех осаждающих редакции СМИ странных субъектов, которые вечно кому-то мстят, сутяжничают либо одержимы идеей-фикс. Однако Михайлов сообщил, что он, покидая ряды религиозной общины, прихватил ряд документов, свидетельствующих о методах работы “свидетелей”. Мне стало интересно узнать, что это за документы, а попутно и о судьбе самого Александра…
- Я не считаю рядовых “свидетелей” какими-то недостойными людьми, - говорит Михайлов, - или занимающимися чем-то неправильным. Они истово верят, это их выбор, никто не вправе их осуждать. Но так как сам я выходец из руководящих структур местной общины иеговистов, то уверен: все главные и неудобные вопросы нужно задавать верхушке “свидетелей”.
- В чем заключаются ваши вопросы? Есть конкретные претензии?
- Да сколько угодно. Самые насущные - о случаях, когда люди гибли, отказываясь от переливания крови по медицинским показаниям из-за религиозного запрета. В октябре прошлого года 77-летняя пациентка Костанайского хирургического центра отказалась от этой процедуры, хотя ей был выставлен тяжелейший диагноз некроз поджелудочной железы. Была большая шумиха - дочь этой женщины умоляла больную согласиться на лечение. Бесполезно! Примерно месяц жутких мучений закончился для этой “свидетельницы” гибелью. В июле прошлого года материнский отказ от переливания способствовал гибели четырехлетней девочки. Потом выяснилось, что ее отец, не принадлежащий к религиозной общине, протестовал против решения бывшей супруги о запрете на этот вид медпомощи, но... В ноябре был аналогичный скандал: женщина из райцентра Боровское, попав в тяжелом состоянии в больницу, также отказалась от гемотрансфузии. В больницу приходили представители общины и предлагали врачам препараты-кровезаменители. Но ведь полноценного заменителя не существует… Это все неопровержимые факты, о которых сообщалось и в вашей газете.
- Возмущаться можно сколько угодно, но вообще-то у людей есть законные права - соглашаться или нет на какой-то вид лечения. Почему вы ставите использование этого права в вину “Свидетелям Иеговы”?
- Да потому что запрет на переливание и обоснование этого запрета исходят именно от них! Ладно бы больной человек обладал какими-то специальными знаниями, которые позволяли бы ему критиковать такой способ медпомощи… Или бы просто боялся, не доверял врачам. Так нет же! Это именно религиозный запрет, я утверждаю это со всей ответственностью, так как знаю ситуацию изнутри. Методы работы иеговистов мне слишком хорошо известны. Я могу рассказать о них, не просто основываясь на своих воспоминаниях, но с документами в руках.
- Что это за документы?
- У меня остались копии внутренних циркуляров и подробных инструкций о методах работы “Свидетелей Иеговы”, я их готов вам продемонстрировать. Вот, например, если говорить о ситуациях, связанных с медициной, то мы видим: существует строгий алгоритм работы организации “свидетелей” с врачами и родственниками больных. В нем подробно расписано, что в этих случаях должен делать старейшина, как нужно искать врачей, которых можно завербовать для лечения без препаратов крови. В организации существует комитет по связям с больницами, служба больничной информации… Конечно, это документ внутреннего пользования. На поверхности в этих случаях остается только личное нежелание больных принимать адекватную медпомощь.
- Что еще у вас есть?
- Второй документ, который хочу вам показать, считаю еще более серьезным. Он адресован исключительно советам старейшин организации по всему Казахстану. Здесь описаны тактика работы иеговистов, способы обхода законодательных запретов на открытое миссионерство и религиозную пропаганду. Это очень обстоятельная разработка, в которой подробно указывается, как вести проповедование, как “обрабатывать” (это термин из документа) людей на жилых участках, улицах и в парках, деловых территориях. Даются практические советы, с какими предосторожностями нужно устраивать массовые встречи, как действовать в случае задержания полицией. В общем, это довольно секретный документ, содержание которого, как в нем указано, “не следует обсуждать” открыто…
- Почему вы решили все это обнародовать?
- Потому что у меня свои счеты со “свидетелями”, и я не хочу, чтобы мой жизненный путь повторили другие люди. Я ведь состоял в их рядах с 16 лет, считался сочувствующим с четырнадцати. Я был ревностным и фанатичным служителем, очень активным, весьма быстро многого там добился. От простого прихожанина я за каких-то три года добрался до руководителя: был и распорядителем, и служебным помощником старейшин, вел специальную школу… К пику своей религиозной карьеры, перед тем как стать председательствующим надзирателем собрания прихожан (то есть старейшиной), я сбежал из “свидетелей”.
- В смысле - сбежал? Вас что, силком удерживали?
- Там ведь как все устроено: когда ты входишь в организацию, первым делом должен оборвать все связи с внешним миром, вплоть до своей семьи, если ее члены не разделяют твоего увлечения. Но в моем случае все было куда более сложно, если не жутко. Моя мама во времена СССР была доктором наук, преподавала марксистско-ленинскую философию в Рудненском индустриальном институте. Детей у нее было двое - я и мой старший брат, который и притянул меня к иеговистам. В восприятии нашей матери “свидетели” были сектанты. Она была в ужасе: всю жизнь, можно сказать, боролась с религией, а тут оба сына не просто набожными стали, а принадлежали к какой-то иностранной религиозной организации!.. Мама считала, что у нее отобрали сыновей. С запоздалой горечью теперь я признаю: да, так и было… А мы с братом внесли свою лепту в то, чтобы нашей матери не стало.
- Что вы имеете в виду?
- Она поставила нам условие: “Либо я, либо эта ваша организация”. И мы с братом отреклись от матери. Для нее это была катастрофа. Получается, сами того не осознавая, мы при вхождении в “Свидетели Иеговы” принесли в качестве жертвы свою мать! Сейчас я только так и воспринимаю это событие своей жизни. Все наследство, доставшееся от матери, я туда же вбухал, в пользу “свидетелей”. Сделал это добровольно, никто меня не заставлял. И не преследую цель вернуть имущество. Просто рассказываю, как все происходило. Потом я женился, жена у меня тоже была “свидетелем”, я удочерил двоих ее детей, а потом у нас родилась дочь. Дети тоже стали “свидетелями”. После того как я вышел из организации, разрушился и мой брак. Жена не смогла быть рядом со мной - я же стал для нее отступником, предателем… Конечно, на нее давили, с ней разговаривали: мол, нельзя жить с таким человеком, как я. На фоне всех этих переживаний она даже попала в больницу… Моя дочь выросла “свидетелем Иеговы”, но недавно я узнал, что она оттуда ушла. Она мне написала в WhatsApp: “Папа, я хочу, чтобы ты был рядом”. Конечно, я буду ей помогать, ведь она пришла в мир, который не знает. Ей всего 16 лет, и многого она не понимает совершенно.
- Насколько часто иеговисты разувериваются?
- Это редчайшие случаи. Такого практически не бывает. Почти все, кто стал “свидетелем”, остаются в организации навсегда. Мне повезло, и я сумел преодолеть себя психологически, поняв: мир вокруг гораздо больше и интереснее, чем внутри религиозного собрания. Существовать по писаным правилам тесного мирка - значит лишить себя нормальной жизни, где тоже действуют законы, но у тебя есть различные свободы. Вот, например, когда я был “свидетелем”, то с правом на личную свободу было туговато, потому что за тебя уже решили, как следует жить и действовать. И попробуй не подчиниться!.. Права на неприкосновенность частной жизни у меня там точно не было. Ну и со свободой слова тоже швах. В общем, как только я осознал существование разрыва между учением и реальностью, сразу сделал свой выбор. Я ушел от иеговистов еще и потому, что пресытился религией. Ну вот как бывает - чего-то переешь, и тебя воротит от этого. Я ведь вправду был самым настоящим фанатиком и даже закончил школу старейшин. То есть карьера была уже в кармане. Но я в одночасье все прекратил и… потерял друзей и знакомых, семью, предоставленную “свидетелями” квартиру. Даже брат не хочет поддерживать связь со мной…
Потеряв все, я ушел жить на загородную дачу. Зимой ко мне в этот ветхий домик пришел мой старый друг, один из старейшин организации. Увидев, в каких условиях я обитаю, он предложил мне вернуться. Давай, говорит, все сразу станет хорошо, вновь наладишь свою жизнь. Я отказался…
- Как долго пришлось входить в новую реальность?
- Я освоил специальности слесаря, электрика, сантехника, нашел работу. Но в то же время для меня важным стало продолжать борьбу со “свидетелями”. Как раньше я привлекал людей в эту организацию, так сейчас я делаю все обратное. В глубине души даже считаю это войной, противостоянием, сравнимым с поединком Давида и Голиафа. Правда, сильно затянувшимся… Вряд ли их можно победить.
- Подождите, но все-таки “Свидетели Иеговы” не какие-то подпольщики, они не считаются экстремистами, их организация не запрещена в Казахстане (в отличие от России). Зачем же с ними воевать?
- Думаю, изначально в этой истории все же очень много политики. Не хочу в это ввязываться. Просто считаю, что у меня есть личное право для предъявления им гамбургского счета: раз иеговисты перемололи мою жизнь, значит, я должен им ответить. Если они вмешиваются в чьи-то личные сферы (имею в виду вопросы выбора методов лечения, контроля семейных и дружеских отношений), значит, любой из нас может выразить свое возмущение и несогласие. Мой опыт дает мне право противостоять этой организации, ведь теперь я совсем другой свидетель…
Стас КИСЕЛЕВ.
www.time.kz
