17 лет надеялись, что их не расстреляли

29 мая 2020 - Администратор
17 лет надеялись, что их не расстреляли

 Начиная с 1997 года ежегодно 31 мая Казахстан отмечает День памяти жертв политических репрессий. Для нашей страны эта тема является больной не только потому, что мы когда-то входили в состав СССР. У нас своя боль, связанная с темой репрессий.

В 20 веке на территории нашего государства были образованы самые крупные подразделения ГУЛАГа: КарЛаг (Карагандинский лагерь), Степлаг (Степной лагерь), АЛЖИР (Акмолинский лагерь жен изменников Родины). Страна фактически превратилась в одну большую тюрьму и буквально являлась колонией во всех смыслах этого слова. В этих лагерях побывало минимум 5 миллионов человек со всего Союза. Кроме этого, в 30-40-е годы в Казахстан насильственно были депортированы целые народы из различных регионов: сотни тысяч корейцев, турок, иранцев, курдов и азербайджанцев. А в военные и послевоенные годы массовой депортации подверглись немцы, греки, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы, крымские татары и другие народы.

В нашем городе проживают люди, официально признанные пострадавшими от политических репрессий. Если быть справедливыми, многие из них к статусу этому относятся по-особому. Они отмечают, что больше помнят о светлом периоде шестидесятых-семидесятых годов прошлого века, репрессии же особо трагично сказались на судьбах их родителей, бабушек-дедушек. Связанные с этим трагедии для многих - далекое историческое прошлое, то самое, о котором говорить раньше и боялись, и не могли. Поэтому о нем мало что знают.

Жительница нашего города Лариса Павловна Лашкул на основании Закона РК «О реабилитации жертв массовых политических репрессий» от 14 апреля 1993 года признана пострадавшей от политических репрессий. Со дня своего рождения, то есть с 1943 года, и по 1954 год она жила вместе с родителями на спецпоселении в Кустанайской области. Выселены в Казахстан из-под Ленинграда в 1937 году были отец и бабушка Ларисы Павловны. В тот страшный для их семьи год они в один день навсегда потеряли большую часть своей семьи и были названы родными «врагов народа».

На фотографии папа Ларисы Павловны Павел Иванович Петровский. Он родился (в 1912 году) и вырос в Ленинграде. А впоследствии, после переселения в 1937 году, стал нашим земляком. Его отец Петровский Иван Семенович (1882 года рождения) работал сталеваром на знаменитом Ижорском заводе. Так же как и два старших брата Павла Ивановича - Семен (1905 г. р.) и Андрей (1908 г. р.). Семен был мастером механического цеха №7 Ижорского завода, а Андрей - слесарем.

Самое интересное, что узнала об этих подробностях я из книги памяти о жертвах террора 1937-1938 гг. в Ленинграде и Ленинградской области (в которую входили в указанный период также территории современных Мурманской, Новгородской, Псковской областей и части Вологодской области) - «Ленинградский мартиролог, 1937-1938». Это 13-томное издание, книга памяти, рассказывающая о сорока тысячах приговоренных к смертной казни только за август 1937 - ноябрь 1938 годов жителей этого региона.

Знаковой в истории Ленинграда остается и судьба того самого Ижорского завода. Он располагался под Ленинградом, в городе Колпино, получившем в 1936 году статус района Ленинграда. В городе, кстати, с таким же почти населением, что и наш. В Колпино в 1937 году проживало около 37 тысяч человек. Каждая его семья так или иначе была связана с Ижорским заводом.

 К 1937 году Ижорский завод освоил более сорока новых видов изделий: шаботы (кузнечно-прессовые приспособления для автомобильной и тракторной промышленности), заказы для гидроэлектростанций (поворотные колеса для Свирской ГЭС, заслонки для Днепрогэса), железнодорожные цистерны, валки холодной и горячей прокатки, тюбинги и редукторы эскалаторов для Московского метрополитена, цельносварные резервуары высокого давления, автоклавы для химической промышленности, землесосы, сферические резервуары для регенерации сернистой кислоты и другое. Многие из этих видов продукции были освоены впервые в СССР и избавили страну от импорта.

Трубное производство, прежде работавшее на судостроение, к этому периоду стало выпускать бурильные и насосно-компрессорные трубы для нефтяников Баку.

Судостроительная мастерская выпустила четыре буксира для Беломорско-Балтийского канала, серию буксиров ледокольного типа. Именно здесь в 1934 году разработали марку брони «ИЗ» для танков Т-34, корабельную броню, используемую при строительстве броненосных крейсеров.

 На Ижорском заводе был построен крупнейший в то время в СССР цех тяжелого машиностроения (№7). Завод приобрел репутацию лаборатории новых производств: ижорцы могли не только изготовить практически любое изделие по готовым чертежам, но и разработать проектную документацию и технологию, а освоив новую продукцию, поделиться знаниями и опытом с другими предприятиями. Но в этом-то и трагедия: в то время на самых ответственных постах творить и работать было опасно.

 Из выборки, сделанной на основе памятных книг общества «Мемориал», известно о 306 репрессированных в период с 1936 по 1938 год работниках Ижорского завода. 229 из них были арестованы в 1937 году. Среди них дедушка и два дяди лисаковчанки Ларисы Лашкул: Иван Семенович Петровский и его сыновья Семен и Андрей. Старший Петровский был арестован 2 сентября 1937 года. А его сыновья - 10 сентября этого же года. Как пояснили родным - за участие в контрреволюционной шпионской организации. По догадкам же очевидцев - за то, что произведенный во время их смены щит брони во время испытаний удалось прострелить. Тогда, как говорили люди, арестовали всю бригаду, в которой работали Петровские. Бабушка Ларисы Павловны, потерявшая за несколько дней мужа, двух сыновей, так и не могла понять, какую шпионскую деятельность мог вести ее супруг, если он читать и то не мог. Зато каким был профессионалом! По цвету сплавки мог понять, какого металла и сколько не хватает в примеси. Да что говорить - он был патриотом своей страны. Как белорус он мог бы в свое время остаться в Польше, но пешком ушел в СССР. Был в его судьбе и такой момент…

Тогда же, в 1937 году, потерявшую троих самых родных людей, бабушку Ларисы Павловны вместе с единственным оставшимся у нее младшим сыном выслали на поселение в Казахстан. Будущему отцу Ларисы Павловны тогда было 25 лет. К счастью, он не работал на Ижорском заводе, а был студентом. Где и на кого учился? Об этом Павел Иванович никогда больше не вспоминал. Доучиться ему, как репрессированному, все равно не позволили.

Высланные из Ленинграда Павел Иванович и его мама в одночасье потеряли право жить прежней жизнью в родном городе, в своей квартире и были привезены в 1937 году в село Павловку Тарановского района Кустанайской области. Прибыли сюда в чем были одеты. Поселились в комнате при аптеке. И началась их новая жизнь. Совсем другая, непривычная. В ней не было права на переписку, на переезд, на поездки. А главное - не было тех, кого отняли и кто до этого был так дорог.

Не менее страшней самой потери была и неизвестность. Вплоть до 1954 года Павел Иванович и его мама надеялись, что их родные живы. Тем более что помнят, как в Колпино ходили несмелые слухи, что броню тогда пробить удалось совсем не потому, что она оказалась некачественной из-за диверсии, а потому, что стреляли в нее не с должного расстояния. Мечтали, как встретятся с ними после окончания срока их заключения. Таковы были правила: людей даже не оповещали о том, живы или нет их репрессированные близкие. И только в 1954 году, когда с документации был снят гриф секретности, отец Ларисы Павловны узнал, что все эти годы они с мамой зря лелеяли надежду. Выяснилось, что и его отца, и его братьев расстреляли еще в 1937 году. Всех троих в один день: 20 сентября 1937 года. Трагичность ситуации заключалась и в том, что место захоронения родным так и не назвали. Не практиковалось в подобных ситуациях такое.

Дожил Павел Иванович до декабря 1987 года. И все эти годы пытался добиться правды. Даже в Красный Крест писал, в Ленинград ездил. Жаль, так и не узнал, где располагаются могилы его родных, не смог найти в северной столице СССР и родных. Возможно, жены его братьев вынуждены были сменить фамилию… Впрочем, не мог он рассказывать и детям о братьях и отце - на людей навешали столько не относящихся к ним грехов. И от этого было очень больно.

Когда в 1954 году, 10 февраля, родные Ларисы Павловны были освобождены из ссылки, а значит, от обязанности отмечаться в комендатуре, позволили им и переезжать. Бабушка вернулась в Ленинград, а папа остался здесь. Всю жизнь проработал в КБРУ, в плановом отделе. Сама Лариса Павловна и ее младшая сестра Галина окончили Октябрьскую школу. Лариса Павловна была комсоргом в школе. Заостряет она на этом внимание для того, чтобы объяснить: здесь в годы юности она не чувствовала ущемлений от статуса пострадавшей от политических репрессий. Более того, родные никогда не говорили об этом. Эта тема не обсуждалась. Не принято было - раз, болезненно, обидно - два.

После окончания школы Лариса Лашкул (тогда еще Петровская) отучилась в алматинском медицинском институте, выучилась на фармацевта. Будучи на пятом курсе, вышла замуж за парня, с которым познакомилась здесь, в Октябрьском. В городе яблок молодые поженились, у них родилась старшая дочь. И все же, спустя два года, в 1968 году, они решили вернуться в наши края.

Как первостроителям Лашкулам в первом микрорайоне дали квартиру. Лариса Павловна пошла работать в первую и единственную на тот момент лисаковскую аптеку, а ее муж - на автобазу.

Лариса Павловна и ее супруг Анатолий Иванович уже не один десяток лет находятся на заслуженном отдыхе. Но скучать им не приходится. В Лисаковске живут обе их дочери, подарившие им пятерых внуков и двух правнуков. Хватает им дел и на даче…

Елена Сподарь.

 

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Комментарии с нецензурными выражениями, оскорблениями, разжигающие межнациональную рознь, рекламой и т.д. строго запрещаются. Будьте вежливыми и сдержанными по отношению к авторам статей и другим комментаторам. Редакция не несет ответственности за содержание комментариев к статьям.
О нецензурных и т.п. комментариях cообщайте администратору по почте lisnov1@yandex.ru